Автор:Белоснежжка
Название:Смертельная романтика
Глава:1
Дисклеймер:не мое
Рейтинг:PG-15
Пейринг:Саске/Наруто
Жанр:детектив, романтика, юмор, драма (элементы)
Размещение:разрешение получено
Размер:мини
читать дальшеЧасть 1. Убийца.
Это был единственный случай, когда Наруто подходил идеально. И единственный случай, когда он был против.
Да что скрывать — против были все. Опыта у него было откровенно мало, а профессиональных недостатков видимо-невидимо, и будь у Джирайи выбор, его имя даже не всплыло в списке подходящих кандидатов.
— Твое дело слушать и помалкивать, — поучает наставник, — и ничего кроме. Ты, главное, не влезай в дело с головой, не вчувствовайся.
— Ага, — соглашается Узумаки.
Они приходили вчера. Истеричная светловолосая женщина и ее муж с холодными зеленоватыми глазами. Их не интересовало сколько, не интересовало как. Только кто и почему. Почему их юная Сакура, изуродованная падением, распотрошенная судмедэкспертами и вновь терпеливо собранная в единое целое, теперь лежит под белым надгробьем? И почему убийца, расхаживает на свободе? И, самое главное, кто он — это чудовище, отнявшее их единственную дочь?
— В общем поосторожнее — школа частная, дорогая, правила совершенно тюремные.. Э.., в смысле строгие. Не наживай врагов. И не халявь — времени даю не больше недели. Не раскроешь за неделю, считай, пропало дело, — Джирайя сосредоточенно размышляет, чтобы еще такого сказать.
— Ага, — снова соглашается Узумаки.
— Твоя цель — Учиха, хотя говорят, он не общительный, — поучает Джирайя, — но ты уж постарайся.
— Ага, — бубнит Наруто.
Обычно все напутствие ограничивается фразой «ну, бывай». Но Наруто исключение — самый молодой сотрудник агентства и всеобщий, всеми любимый ребенок.
Наруто — исключение в исключении. Детективное агенство Джирайи уникально само по себе — маленькое замкнутое общество с абсолютной отвественностью. Джирайя его и не создавал в общем-то, оно само создалось в тот самый миг, когда осознание уникальности их способностей встретилось с желанием кушать регулярно.
Их только шестеро. Какаши с его феноменальной памятью и полным безразличием ко всему, что находится вне пределов его видимости. Асума, способный разложить любого субъекта по полочкам, как в психилогическом, так и в физиологическом плане. И сам Джирайя, которого ласково прозвали дедом, обладал столь мощной харизмой, что мог продать что угодно кому угодно, если бы не менее сильное желание ничего никому не продавать. Ибо все трое были ленивы до опупения и могли валяться на диване до голодного обморока. Куренай с глазомером, как у винтовки М-16, Джирайся встретил на каком-то спортивном фестивале. А Ируку с его паранормальной эмпатийной восприимчивостью к людям — в палате психиатрической клиники. Наруто нашелся сам и идеально вписался в психологический профиль странной компании. И багаж уникумов пополнился даром находить общий язык даже с летающей тарелкой, плюс почти звериная интуиция в подарок.
Клиентов у агентства было немного, а дел, за которые Джирайя все-таки брался, и того меньше. Но астрономическая сумма в чеке заставила его примириться с необходимостью совершать время от времени мыслительные движения.
Это дело не было топовым. В любой другой день агентство от него отказалось бы. Но на этот раз Джирайя согласился. Возможно потому, что счет в банке стремился к нулю, возможно потому, что дело было явно простым. Скорее всего это и в самом деле был несчастный случай, как и сочли в полиции. Но если уж родителям хочется пережить ад расследования еще раз — это ведь их дело, верно?
* * *
Вот тебе и частная дорогая. Попасть туда не сложнее, чем в аптеку, заходи прямо с улицы и оставайся хоть на год, хоть на семестр, хоть на неделю — главное, чтобы денежки были. Наруто лениво плетется по сумрачному школьному коридору и мечтает о горячей ванне и горячем рамене. Полуприкрытая дверь комнаты сто четырнадцать почти вибрирует от тяжелого рока.
В комнате оказывается не так и темно, работает цветомузыкальная установка и разноцветные пятна мчаться по кругу, наугад выдергивая из темноты чужые лица.
Строгие правила? А они тут вообще есть?
— Новенький? — его дергает за руку высокая блондинка.
— Ага, — привычно соглашается Узумаки. Некоторое время он разглядывает девушку и тянет: — Ты симпатичная...
Девушка неожиданно смущается и тянет его за руку к светлому проему, который оказывается туалетом. Отличное место, кстати.
— Тут такое дело, — поясняет девушка, — жить ты должен с Саем, но тут такое дело...
Она некоторое время раздумывает, явно подбирая слова.
— С Саем уже живу я, ничего не поделаешь, — наконец, поясняет блондинка, — а ты можешь пока пожить в сто пятнадцатой. С Саске. Он немного мрачный, но тихий.
Узумаки буквально застывает от счастья. С трудом преодолевая накатывающую эйфорию, Наруто легонько дергает собеседницу за длинную светлую прядь и улыбается:
— Узумаки Наруто.
— Яманака Ино, — улыбается в ответ блондинка.
В зал они возвращаются почти друзьями. К этому моменту становится ясно, что вечеринка уже достигла своего пика, экстазирующие парочки извиваются под вой металла, но когда Узумаки притормаживает около, стараясь рассмотреть танцующих, Ино упрямо тянет его в противоположную сторону. Она вталкивает его за складную деревянную перегородку, делящую комнату на танцпол и мини бар. В пространство между окном и ширмой поместился только узкий стол с напитками и что-то еще. Кто-то. После яркого света уборной, полумрак, куда не долетают яркие блики цветомузыки, лишает зрения. Наруто слепо щуриться и упорно вглядывается в темную фигуру напротив и та, словно вняв немому призыву, резко отдергивает темную штору от окна.
И Наруто отчетливо слышит, как у него остановилось сердце. Невидимый короткий щелчок в голове, словно кто-то перевел недоступный глазу выключатель в режим покоя.
Больше нет Ино, нет комнаты сто четырнадцать в неизвестном колледже, нет студентов, подвывающих солистке Nightwish. Все что он слышит — это собственное сердцебиение, отсчитывающее секунды до окончательного падения в пропасть. Все, что он видит — хищное узкое лицо напротив.
— Ну представься, хотя бы... — врывается в мысли голос Яманако, — в общем, сами разберетесь.
Наруто не замечает ее ухода, он до боли вглядывается в темный силуэт.
— Учиха Саске, — тяжелый, немного ленивый голос.
Учиха Саске даже не делает усилия повернуться в его сторону, словно он меняет соседей с утра до вечера и этот факт ему смертельно надоел. Учиха Саске похож на прекрасную мраморную статую, особенно сейчас, когда он стоит вот так, запрокинув черноволосую голову и залитый лунным светом. Эта мысль приводит Наруто в сознание.
— Эй, — он не сильно толкает наглеца в плечо.
И когда тот наконец поворачивается к нему, добродушно поясняет:
— Я уж подумал, а не заснул ли ты?
Их взгляды наконец сталкиваются. И Наруто видит, как в черных безразличных глазах вдруг вспыхивает огонь. Преображение мгновенно, словно в безучастную куклу вдохнули жизнь.
— Так ты и есть Узумаки Наруто? — быстрый темный взгляд пробегает по его телу, словно короткий электрический разряд.
Наруто чувствует непонятную и неприятную ему слабость, но знакомое слово «есть» приводит его в равновесие. Даже если на его пути стоит секс-символ Америки с буфером шестого размера, он для начала должен себя покормить. К примеру рамен со свининой, или с курицей, черт, он согласен даже на рамен с креветками. И все же близость Учихи непонятным образом нервирует, словно тот распространяет вокруг себя магнитное поле, попав в которое, ты неуклонно притягиваешься к центру. Он поднимает взгляд на нервирующего его субъекта и понимает, что мечтая о жратве, пропутил что-то важное. В темных глазах напротив — ожидание. Следуя логической цепочке, Узумаки делает вывод, что ему задали вопрос, на который, собственно, он и должен ответить. Наруто на мгновение теряется, но тут же выдает свое любимое:
— Ага.
— Ну пойдем, — в голосе брюнета слышится легкое удивление.
Он прихватывает пару тонких коктейльных бутылочек и отдает одну из них Узумаки.
К тому моменту, когда они добираются до комнаты сто пятнадцать, которая, вопреки логике, оказывается в другом крыле, Наруто уже изрядо поплыл, алкоголь в сочетании с усталостью действует отупляюще. Поэтому он не защищается, когда горячее тело вталкивает его в холодную стену и когда настойчивый рот впивается в его губы. И даже, когда наконец понимает, что чокнутый брюнет на полном серьезе собирается прислонить его к стенке и отыметь по полной программе, вместо того, чтобы оттолкнуть местного психа, Узумаки яростно отвечает на поцелуй. Во-первых, он всегда успеет отговориться пьяным коктейлем, во-вторых — это не он первый начал. А в-третьих, разве не этого он хотел с той секунды, когда увидел это неправдоподобно красивое создание?
Пробуждение оказалось неприятным, тело ломало от боли, а голова была тяжелой, как металлический шар. Еще хотелось пить, есть и в туалет. И ни одному желанию из трех не дано было осуществиться. Наруто сразу понял это, когда предпринял попытку покинуть теплую постельку.
— Не дергайся, — стальные руки сомкнулись на талии, словно тиски.
Наруто поразмышлял некоторое время. Сила Учихи его приятно удивила, вырваться, конечно, не проблема, но тогда не избежать объяснений, с чего бы он так крут. Шевельнув серыми клеточками, Узумаки решил сменить тактику.
— Мне срочно надо, — захныкал он и даже предпринял героическую, но неудачную попытку обернуться и пристыдить взглядом своего мучителя.
— Мне тоже, — мурлыкнуло ему в ухо.
И Наруто почувствовал, как его руку переместили туда, куда он совершенно не собирался ее перемещать. Он наконец перевернулся и возмущенно посмотрел в темные полуприкрытые густыми ресницами глаза.
— Ты совсем рехнулся, — почему-то шепотом сообщает он Учихе.
— Я совсем рехнулся, — соглашается его темноглазый искуситель и снова дотрагивается до него так нежно и так сладко, что Наруто снова теряет голову.
Они лежат в полутемном рассвете, на бледно-серых простынях и медленно ласкают друг друга, не разрывая взглядов. И Узумаки преследует странное чувство, словно он с радостью отправился в полет с токийского небоскреба без страховки или принял предельную дозу экстази и не жалеет об этом.
* * *
Узумаки был в печали. Три дня впустую. Он тоскливо поедал рамен и судорожно пытался сложить схему из немногочисленных фактов.
Итак — кто?
Харуно Сакура, семнадцати с половиной лет, умная, общительная и более-менее добрая девушка. Училась на математическом, и была с неприлично малых лет — еще до начальной школы — влюблена в местного поп идола Учиху Саске. Безответно, разумеется. По слухам, пламенно и нежно он любил только себя самое. Однако, чудо, вопеваемое мыльными романами, все же произошло, хотя и в неурочное для возгарания чувств время года — в феврале. Но, как говорит Джирайя, время и место значение не имеют.
Второе — как?
Так вот, в феврале, по неизвестной студентам причине, Саске оторвал свой взгляд от конспекта прямо посередине лекции и натолкнулся взглядом на свою симпатичную соседку, чему изрядно способствовал тот факт, что парта Харуно находилась прямо перед его аристократическим носом.
Следствие?
Следствие было печально — Харуно не взлюбили. Из комментариев женской половины общежития вытекало, что Учиха всего-то предложил ей разок пообедать вместе, а ненавистная соперница, воспользовавшись его наивностью и добротой а также услугами черных магов, монополизировала все его трапезы. И буквально несколько недель студенческая среда жила в предвкушении отставки фаворитки года. Однако, вопреки ехидному астрологическому прогнозу в школьной газете, Учиха не бросил Сакуру ни через неделю, ни через месяц, ни через полгода, а преданно ухаживал вплоть до нелепой кончины — в следующем феврале. По колледжу уже ползли слухи, что подарком на восемнадцатилетие станет обручальное колечко, когда объект зависти навернулся с шестого этажа.
И наконец результат.
Смерть вследствии несчастного случая. Единственная рабочая версия следственной группы. Во время сорокаминутного перерыва, Сакура поднялась на крышу и слишком перегнулась через ограждение, которое было и без того расшатано. Свидетелей нет. Но это как раз понятно. Занятие шли на втором этаже, а тащиться четыре этажа на крышу, да еще и в феврале, желающих не возникло.
Исходя из материалов следствия, можно выжать еще три версии — с большой натяжкой.
Первая, популярная — убийство. Смерть Сакуры вызвала довольно большое оживление в колледже, что характерно — радостное. Сколько конкретно студентов обрадовалось несчастному случаю, установить не представлялось возможным. Даже если ужать число радующихся до пятидесяти все равно слишком много, всех не проверить.
Другая версия предполагала, что прикончил ее сам Учиха. Чему препятствовали сразу два факта. Если Саске так уж хотел с ней расстаться, то существует тысячи способов сделать это более гуманно. А во-вторых освидетельствование криминального психолога гласило, что подобное преступление противоречит его характеру. Саске способен на убийство близкого человека только в состоянии аффекта и только лицом к лицу — никаких подталкиваний в спину.
Ну а версии самоубийства препятствовало отсутствие предсмертного послания.
Итого?
Итого все улики в пользу несчастного случая. Возможно, первоначальный запрос следует переформулировать из «кто убийца» в «а было ли вообще преступление»?
У нее нежное имя. Хината. Она нравится ему, а он нравится ей, Наруто чувствует это.
— Тебе не страшно? — они сидят в столовой и она преданно заглядывает ему в глаза.
— Страшно? Почему? — удивляется Узумаки.
Хината на секунду замирает, потом наклонившись к нему чуть ниже шепчет:
— Ну.., ты же спишь на ее кровати и говорят дух самоубийцы ходит ночью... — она теряется под шокированным взглядом.
Вот это номер. Он спит на ее кровати. Хотя, если бы он немного пошевелил мозгами, то сразу бы догадался. Ино, которая живет в комнате Сая, хотя должна была жить с Сакурой, а сама Сакура соответственно переехала к Учихе. И он делал с ней ночью все тоже самое, что делал с ним эти три дня. Местный бисексуальный псих, который трогает все, что захочется. Но едва Наруто собирается уточнить, откуда ведет свое происхождение слух о самоубийстве, к нему подходит Учиха и рывком выдергивает из-за стола. Вот же черт принес. Узумаки костерит его про себя всю дорогу и приходит в адекватное состояние только в зеленой галерее.
— Это че вообще такое? — Наруто неверяще смотрит на зеленые заросли, по которым весело скачут попугаи, а внизу на опилках заседает семейство зайцев, активно уничтожающее салатные листья.
— Эээ-это уголок природы, — неожиданно смущается Саске, словно это он лично отлавливал в лесу грызунов.
Вишневая краска заливает бледное лицо и этот стыдливый незнакомец нравится Наруто еще больше. Так сильно, что Узумаки хотел бы увидеть его таким еще раз. Поэтому он меняет планы:
— Ты не сказал мне, — он обвиняюще тыкает Учиху пальцем в грудь, — что жил с какой-то Сакурой.
— Ну и что? — удивляется в ответ Саске, но Наруто замечает, как появляется злая настороженность в темных глазах.
Ему нравится наблюдать, как гнев меняет безразличное лицо Учихи. Саске стоит позлить хотя бы ради этого контраста.
Интуиция подсказывает ему остановиться, но разум советует взять нахрапом.
— А то, — поколебавшись, продолжает гневаться тайный агент, — я сплю на кровати покойницы, а дух самоубийцы бродит...
Договорить он не успевает, железная рука грубо притягивает его к себе:
— Это был несчастный случай, и ты спишь на моей кровати, а не на ее. И это наш последний разговор о Сакуре, — их губы соприкасаются и он произносит слова так медленно, что разговор кажется затянувшимся поцелуем.
Наруто не выдерживает первым, он преодолевает последний миллиметр и впивается в желанные губы. И Саске отвечает ему, яростно, глубоко, а потом резко отрывает от себя. Не для того, чтобы оттолкнуть, но чтобы рвануть глухой школьный воротничок, швырнуть на пол, распять податливое тело. Его злость выплескивается короткими грубыми толчками, но даже сквозь накатывающую боль Наруто чувствует возбуждение. Он тихо умоляет дотронуться, но Саске не откликается на тихий заклинающий шепот. Сегодня Саске не хочет быть нежным, сегодня он хочет его наказать. И Наруто, не выдерживая муки, дотрагивается до себя сам и одновременно зажмуривается до рези в глазах, чтобы избежать внимательного темного взгляда своего мучителя. А потом все заканчивается. Учиха неторопливо застегивает брюки и, слегка наклонившись к нему, спокойно говорит:
— Опоздаешь на математику, — и неожиданно улыбается ему светлой, теплой улыбкой. Словно хорошему другу.
А Наруто остается один и еще долго катается по полу от боли и стыда — потому что даже так, через боль и унижение, ему все равно понравилось.
О Сакуре речь больше и в самом деле не заходит, по той простой причине, что Учиха вообще перестает с ним разговаривать. Теперь он общается с ним при помощи мычания, хмыканья и неприятных взглядов, хотя из постели не гонит. И в отличии от самого Узумаки явно не чувствует дискомфорта от затянувшейся ссоры. К четвергу Наруто так вымотан их бестолковой молчаливой дуэлью, что решает отвлечься, пока не начал просить у этого мерзавца прощение. Поэтому прямо за завтраком он объявляет Учихе встречный бойкот и поэтому на лекцию они идут порознь. Саске спокойный и по обыкновению хмурый, а Наруто оранжево-красный от унизительного «хм», которым отреагировал на его гневную тираду бойкотированный оппонент.
— Поссорился с милым? — ехидно интересуется Яманака и тянет его за свой стол.
— Ах, как смешно, — мгновенно заводится Наруто.
— Да ладно тебе, — миролюбиво произносит та, — в этих стенах ничего не утаишь. Хотя я никогда не замечала, что ему нравятся мальчики. Я думала...
Ино слегка притормаживает, подбирая слово, но Наруто понимает ее. И понимает кое-что еще.
— Так вы давно знакомы? — и в ответ на вопросительный взгляд поясняет, — с Учихой.
— С детсада, — она неожиданно веселеет. — Так прикольно было. Он, я и Сакура. Наши предки все в одних кругах вертелись, мы тут почти все друг друга знаем. Хотя странно, что он обратил внимание на Сакуру, мне казалось, что у меня шансов больше. Ну или не то, чтобы странно, а как-то резко, неожиданно. То не видел ее в упор и вдруг сразу парочка. Может убийство брата повлияло? Тоска, одиночество, смерть единственного близкого человека, да еще и после гибели родителей, а тут Сакура — маленькая, теплая домашняя девочка, всегда рядом, всегда на твоей стороне...
Наруто не сразу понимает, что не сходится. В полицейском отчете, смерть Итачи была зарегистрирована, как самоубийство. Припомнив газетные заголовки, он решает рискнуть:
— Эээ... а разве это не самоубийство?
— А? — не сразу реагирует Яманако. — Да какое там. Шесть пуль в грудную клетку. Конечно там все сложно было, замяли в момент. Во-первых там с гибелью родителей неясно было — явно заказное, так что Итачи тоже наверняка убили поэтому, может знал что-то или клан Учиха перешел кому-то дорогу. Теперь уже не докопаешься.
Наруто выпадает из разговора. Слухи, конечно, были, но чтобы так откровенно подделать полицейские отчеты, нужно по-настоящему серьезное влияние. Выходит и смерть родителей Учихи и спустя месяц гибель его брата — звенья одной цепи.
— Саске едва в психушку не попал, — слова Ино прерывают его размышления, - это же он его нашел. Брата, я имею в виду. Точнее они, вместе с Сакурой. Может поэтому он так к ней привязался, она поддержала его в момент слабости и все такое...
Наруто вздыхает, теперь хотя бы понятно, отчего Учиха такой тронутый.
— Понятно... — с улыбкой тянет Наруто, лихорадочно разыскивая повод прервать разговор.
Откровенность Яманако его пугает. Было бы логично предположить, что Саске сам решит, когда и что ему рассказывать. А учитывая, насколько Учиха замкнутый тип, еще логичнее предположить, что сам он никогда об этом не заговорит. Наруто отрешенно взирает на свою синеглазую собеседницу, с невинным видом выбалтывающую ему тайны клана Учих, и вдруг понимает, что здорово ошибся, причисляя ее к категории «прелесть, что за дурочка».
Нет, он сегодня определенно пользуется популярностью. Наруто мечется по туалету, проверяя кабинки и одновременно набирая номер Джирайи на мобильнике. Ему едва удалось сбежать от Ино и избавиться от Сая, который намекал ему на приватную беседу. И это не считая Учихи, который довольно злобно посматривал в его сторону. Но едва он успевает запросить у старика необходимую информацию, в туалет прибывает новый посетитель. Посетительница. «Хорошенькая и без комплексов. В наши дни это немаловажно,» - решает Узумаки. И тут же грустнеет. Любое хорошее качество предполагает, что у него есть противовес.
— Так это ты спишь с Саске? — угадал, противовес есть.
— Ага, — привычно соглашается Узумаки и поразмыслив сообщает: — Ну не в коридоре же мне спать, мы с ним соседи и все такое.
На очкастой девичьей мордашке отражается нелегкий мыслительный процесс: «А не идиот ли этот Узумаки?»
— Ты же парень, — она обвиняюще тыкает в него наманекюренным пальчиком.
— Ага, — уже привычно поддакивает Наруто и, желая похвастаться интеллектом, добавляет: — А ты девушка.
Красавица несколько секунд напряженно вникает в суть его ответа, но не сдается. Ответная реплика пестрит эпитетами относительно личных качеств Узумаки, а также содержит намеки на то, что она кое-что знает о его матери, праматери и прочих родственниках. Н-да, неудивительно, что Учиха перекинулся на парней. Наруто изящно огибает топающую длинными ножками фигуру и уже у выхода окидывает девчонку печальным взглядом:
— Тебя как зовут?
— Карин, — неожиданно здраво реагирует собеседница.
— Так вот, Карин, ты бы училась получше, — он захлопывает дверь и с удовлетворением хмыкает.
Вот ведь не хотел, а сделал доброе дело.
— Умница, — сообщает он зеркалу в коридору.
Дельный совет для такой девчонки, пусть займется делом вместо того, чтобы высчитывать кто там следующий спит с Учихой. Учиться получше ему посоветовал еще Джирайя, который, впрочем, сам нигде не учился с тех пор, как его выперли из школы в старших классах — то ли за пьянство, то ли за разврат.
— Конечно, умница, — одобрительно хмыкают сзади.
Сай. Видно не судьба ему покушать в одиночестве.
— Рамен будешь? — он косится на темноволосого друга Яманако. — Правда он с креветками, но в вашей столовке вообще приличной еды нет.
Сай насмешливо изгибает бровь, но покорно идет следом. Где-то на интуитивном уровне Наруто расположен к своему молчаливому спутнику. Однако рамен они также кушают в молчании. Наруто посматривает на Сая с недоумением и раздумывает, а не проявить ли ему характер? Но время неуклонно стремится к восьми, а он весь день почти не видел своего личного сексуального маньяка, а ведь неделя на исходе. Он резко отодвигает пустую тарелку и также резко наклоняется вперед:
— Ну?
Недаром ему понравился Сай — тот даже не думает ломаться:
— Не знаю что тебе сказала Ино, но будет лучше, если ты не станешь трепать об этом Учихе. Ему это не понравиться, — молодец, сразу к делу.
— А ты, значит, волнуешься о чистоте наших отношений? — предполагает Наруто.
Сай слегка пожимает плечами:
— Мне нравится Ино, а Ино все еще немного нравится Учиха. Я не хочу с ней ссориться, а ты, наверное, не хочешь потерять своего высокомерного соседа по койке. Так что будет недурно, если каждый останется при своем.
Откровенно, коротко и ясно. Наруто хмыкает и уже поднимается, собираясь уходит, но тут ему в голову приходит закинуть удочку еще раз.
Он по опыту знает, как трудно остановиться, начав говорить правду. И захочешь солгать, да не сможешь.
— А эта Сакура... он сильно был влюблен в нее? — Наруто добавляет в голос немного робости и слегка отворачивается от яркого светильника, имитируя смущение.
Сай смотрит на него непроницаемыми черными глазами, но лгать, похоже, не собирается:
— По-моему, он вообще не был влюблен. Сначала он был очень внимателен к ней, чувствовалось, что он искренне привязан к ней, — он говорит медленно, явно подбирая слова. — Но в последние полгода заметно остыл. А в последний месяц так практически от стены не отличал, словно она пустое место.
— Поссорились? - настораживается Узумаки.
— Если и поссорились, — спокойно улыбается Сай, — то тихо. Никто ничего не слышал, никто ничего не видел. Что, в общем-то, странно.
Это точно, чтобы Учиха с его взрывным темпераментом поссорился тихо?
Они молча пересекают коридор и уже расходятся на развилке, когда Сай оборачивается и тихо говорит:
— Если он любил ее, а потом вдруг разлюбил, то весь этот процесс произошел исключительно у него в голове, Сакуре он о нем не говорил, — и в ответ на удивленный взгляд Узумаки поясняет: — У нее в глазах было непонимание, словно она силится понять, что происходит, но не может.
— Что же он ее не бросил? — еще больше удивляется Наруто.
— А зачем? — в легкий голос Сая впервые просачивается неприязнь. — Она таскала ему завтрак в постель, гладила рубашки, она, черт побери, даже его собственный дневник вела — под его диктовку. Видишь ли, нашей порнозвезде лень марать ручки в чернилах.
Сай вскидывает руку в прощальном жесте и уходит не дожидаясь ответа, а Наруто смотрит и смотрит ему вслед, пока его силуэт не тает в подступающей тьме. А после молча возвращается к Саске, который, должно быть уже ждет его.
Он стоит на расстоянии взгляда. Ноги широко расставлены, руки в карманах и взгляд в упор. Наруто успевает окинуть взглядом точеное дерзкое лицо и небрежно скомканный пиджак, кинутый у ног, прежде чем вырубают свет. Наруто чувствует себя слепым котенком, которого в темноте поджидает хищник, но упрямо бредет вперед, стараясь интуитивно уловить присутствие Учихи. И угадывает — за мгновение до того, как его ловят в стальной захват, но вместо привычного рывка, Наруто вдруг расслабляется и понимает, что ждал этого весь сегодняшний день и всю прошлую ночь. К тому моменту, когда Учиха его разворачивает к себе, он чувствует, как тело пульсирует от желания, а дыхание вырывается из губ короткими рваными толчками. И все повторяется снова, как в тот первый раз: темнота, прикосновения и сладкие содрогания на холодном полу.
А сегодня он, наконец-то, нашел его. Дневник, о котором все слышали и никто не видел. И не удивительно. Толстая тетрдь прячется под обложкой учебника высшей математики. Где-то до половины почерк Саске, дальше незнакомый, наверное, тогда его уже вела Сакура, судя по дате, она принялась за него три месяца назад. Хотя странно, три месяца назад, у парочки уже был разлад. Наруто снова возвращается к началу тетради — даже наедине с самим собой, многословным Учиха не был. Одна-две записи в неделю, каждая не больше нескольких строчек. Он вглядывается в синие чернила и думает, как много кроется за словами «я скучаю» или «мне холодно сегодня». Сакура писала листов по пять — что ел, что пил, что одел, что подумал, когда посмотрел в окно. А он ничего не подумал. Пять листов перечисления действий и ни одной мысли. Ближе к концу Сакура уже пишет о себе — совсем мелочи, но довольно характерные. А вот последний лист отличается. «Я не понимаю почему все сложилось именно так? Думаю, он не любит меня. Такие, как он, никогда никого не любят. Я иногда подумываю о смерти. Не то, чтобы я собиралась умереть, но иногда я думаю об этом.»
Наруто перелистывает дневник снова и снова, неуклонно возвращаясь к последней записи.
И кусочки мозаики, наконец, складываются в узор. Конечно, наверняка он не знает, но чувствует, на этот раз — в точку.
В эту ночь они с Саске лежат на разных кроватях и молча курят, выпуская струйки горячего тумана прямо в потолок. Кровати так близко, что можно дотронуться друг до друга и переплести руки. Но Наруто лежит не двигаясь и думает о Сакуре. Вся эта история началась где-то у нее в голове. Или, может быть, в сердце. Да, там — в сердце. Поэтому Наруто лежит и думает о Сакуре, которая тоже лежала и о чем-то думала вот на этой кровати, которая стоит так близко, что можно дотронуться до любимого и переплести с ним руки.
Полгода с той минуты, когда Саске впервые не ответил на ее прикосновение. Наруто представляет себе сгорбленную фигуру девушки, бредущую по ступенкам на крышу, задыхающуюся от безразличия, поселившегося в комнате сто пятнадцать. Так ли это было или она сделала это с улыбкой, как претворяла в жизнь любое принятое решение?
— Ты любил брата?
Наруто, наконец, задает вопрос, на который не существует правильного ответа. Он ведь должен был его задать, верно?
— Да, — тусклый голос, изящные пальцы, стряхивающие пепел с сигареты прямо на пол.
— А Сакуру?
Вопрос, на который и вовсе нет ответа. Но Саске все же отвечает:
— Да.
Наруто, с видимым усилием поворачивается в его сторону. Не лжет.
Два «да», нейтрализующие друг друга — вот он, ответ. Но теперь по-любому поздно, все трое совершили преступление и все трое заплатили за него. И нет смысла переплачивать, потому что оставшимся в живых никто не возместит неустойку, потому что те, кто мог бы это сделать, уже не придут.
И поэтому, раз больше никого не осталось, Наруто будет сам судить убийцу.
Здесь и сейчас.
И здесь и сейчас, он оправдает его.
— А меня любишь? — Наруто внутренне сжимается.
Вот он, единственный вопрос, ответ на который его интересует. Ну же, Саске, change up.
И тот его не разочаровывает.
— Пошел к черту, — сообщает ему Учиха.
В темных глазах вспыхивает гнев, а на губах зажигается злая улыбка.
О да, вот так. Наруто нравится это. Тот момент, когда его бесстрастный любовник превращается в молодого сокола, готового получить свою добычу. В молодую пантеру, готовую к прыжку.
Или нет, не так. В пантеру, которая на него уже запрыгнула. Ой-ей-ей, кто-то кому-то сейчас навтыкает. Наруто ловит направленный в лицо удар и словно продолжая движение, опрокидывает Учиху на себя.
— А если не любишь, то поторопись и влюбись в меня поскорее, — сообщает он прямо в красивое злое лицо, — потому что такого парня, как я, с тобой больше никогда не будет. Вот так вот, Саске.
Реакция офигительная. Удар Наруто все-таки получает. В голове сплошной звездопад, а невменяемый Учиха наваливается сверху и сжимает сильными пальцами его подбородок:
— Повтори еще раз.
«У него было трудное детство, - припоминает Наруто, - и он многое пережил. Возможно это как-то повлияло на его сообразительность. Или на слух. Надо быть снисходительнее.»
— Я говорю, что неразделенная любовь плохо влияет на мой растущий организм. Я стал плохо есть и спать, — терпеливо повторяет Узумаки. — Так что я выдвигаю следующие требования...
— Да нет же, не это, — шипит Учиха, сдавливая пальцы еще сильнее, словно собирается свернуть ему челюсть, — имя — скажи «Саске».
Жертва неразделенной любви тихо обалдевает. Сказать «Саске»?
— Эээ... — тянет Узумаки, делая попытку отодвинуться от психа, а потом сдается: — Саске.
Его мучитель наклоняется так низко, словно собирается выпить собственное имя из его губ.
— Еще раз, — дышит так, словно только что вынырнул после трех минут под водой.
— Саске, — послушно повторяет Узумаки и вдруг понимает, что начинает дышать ему в такт.
Между ними только ночь и дыхание. Еще минуту назад Наруто умирал от тоски, а теперь он снова на грани. Его тело снова тает от горячего давления сверху.
— Еще.
Еще? Он что, собирается дрессировать его до утра? А он-то, читая дневник, думал, что понимает Саске. Да куда там...
— Сас... — начинает он было, но хохот душит его и он, наконец, позволяет ему вырваться из груди — тугими звонкими струями.
О черт! Черт, черт, черт! Должно быть только он и знает, что твориться в голове у этого парня.
Название:Смертельная романтика
Глава:1
Дисклеймер:не мое
Рейтинг:PG-15
Пейринг:Саске/Наруто
Жанр:детектив, романтика, юмор, драма (элементы)
Размещение:разрешение получено
Размер:мини
читать дальшеЧасть 1. Убийца.
Это был единственный случай, когда Наруто подходил идеально. И единственный случай, когда он был против.
Да что скрывать — против были все. Опыта у него было откровенно мало, а профессиональных недостатков видимо-невидимо, и будь у Джирайи выбор, его имя даже не всплыло в списке подходящих кандидатов.
— Твое дело слушать и помалкивать, — поучает наставник, — и ничего кроме. Ты, главное, не влезай в дело с головой, не вчувствовайся.
— Ага, — соглашается Узумаки.
Они приходили вчера. Истеричная светловолосая женщина и ее муж с холодными зеленоватыми глазами. Их не интересовало сколько, не интересовало как. Только кто и почему. Почему их юная Сакура, изуродованная падением, распотрошенная судмедэкспертами и вновь терпеливо собранная в единое целое, теперь лежит под белым надгробьем? И почему убийца, расхаживает на свободе? И, самое главное, кто он — это чудовище, отнявшее их единственную дочь?
— В общем поосторожнее — школа частная, дорогая, правила совершенно тюремные.. Э.., в смысле строгие. Не наживай врагов. И не халявь — времени даю не больше недели. Не раскроешь за неделю, считай, пропало дело, — Джирайя сосредоточенно размышляет, чтобы еще такого сказать.
— Ага, — снова соглашается Узумаки.
— Твоя цель — Учиха, хотя говорят, он не общительный, — поучает Джирайя, — но ты уж постарайся.
— Ага, — бубнит Наруто.
Обычно все напутствие ограничивается фразой «ну, бывай». Но Наруто исключение — самый молодой сотрудник агентства и всеобщий, всеми любимый ребенок.
Наруто — исключение в исключении. Детективное агенство Джирайи уникально само по себе — маленькое замкнутое общество с абсолютной отвественностью. Джирайя его и не создавал в общем-то, оно само создалось в тот самый миг, когда осознание уникальности их способностей встретилось с желанием кушать регулярно.
Их только шестеро. Какаши с его феноменальной памятью и полным безразличием ко всему, что находится вне пределов его видимости. Асума, способный разложить любого субъекта по полочкам, как в психилогическом, так и в физиологическом плане. И сам Джирайя, которого ласково прозвали дедом, обладал столь мощной харизмой, что мог продать что угодно кому угодно, если бы не менее сильное желание ничего никому не продавать. Ибо все трое были ленивы до опупения и могли валяться на диване до голодного обморока. Куренай с глазомером, как у винтовки М-16, Джирайся встретил на каком-то спортивном фестивале. А Ируку с его паранормальной эмпатийной восприимчивостью к людям — в палате психиатрической клиники. Наруто нашелся сам и идеально вписался в психологический профиль странной компании. И багаж уникумов пополнился даром находить общий язык даже с летающей тарелкой, плюс почти звериная интуиция в подарок.
Клиентов у агентства было немного, а дел, за которые Джирайя все-таки брался, и того меньше. Но астрономическая сумма в чеке заставила его примириться с необходимостью совершать время от времени мыслительные движения.
Это дело не было топовым. В любой другой день агентство от него отказалось бы. Но на этот раз Джирайя согласился. Возможно потому, что счет в банке стремился к нулю, возможно потому, что дело было явно простым. Скорее всего это и в самом деле был несчастный случай, как и сочли в полиции. Но если уж родителям хочется пережить ад расследования еще раз — это ведь их дело, верно?
* * *
Вот тебе и частная дорогая. Попасть туда не сложнее, чем в аптеку, заходи прямо с улицы и оставайся хоть на год, хоть на семестр, хоть на неделю — главное, чтобы денежки были. Наруто лениво плетется по сумрачному школьному коридору и мечтает о горячей ванне и горячем рамене. Полуприкрытая дверь комнаты сто четырнадцать почти вибрирует от тяжелого рока.
В комнате оказывается не так и темно, работает цветомузыкальная установка и разноцветные пятна мчаться по кругу, наугад выдергивая из темноты чужые лица.
Строгие правила? А они тут вообще есть?
— Новенький? — его дергает за руку высокая блондинка.
— Ага, — привычно соглашается Узумаки. Некоторое время он разглядывает девушку и тянет: — Ты симпатичная...
Девушка неожиданно смущается и тянет его за руку к светлому проему, который оказывается туалетом. Отличное место, кстати.
— Тут такое дело, — поясняет девушка, — жить ты должен с Саем, но тут такое дело...
Она некоторое время раздумывает, явно подбирая слова.
— С Саем уже живу я, ничего не поделаешь, — наконец, поясняет блондинка, — а ты можешь пока пожить в сто пятнадцатой. С Саске. Он немного мрачный, но тихий.
Узумаки буквально застывает от счастья. С трудом преодолевая накатывающую эйфорию, Наруто легонько дергает собеседницу за длинную светлую прядь и улыбается:
— Узумаки Наруто.
— Яманака Ино, — улыбается в ответ блондинка.
В зал они возвращаются почти друзьями. К этому моменту становится ясно, что вечеринка уже достигла своего пика, экстазирующие парочки извиваются под вой металла, но когда Узумаки притормаживает около, стараясь рассмотреть танцующих, Ино упрямо тянет его в противоположную сторону. Она вталкивает его за складную деревянную перегородку, делящую комнату на танцпол и мини бар. В пространство между окном и ширмой поместился только узкий стол с напитками и что-то еще. Кто-то. После яркого света уборной, полумрак, куда не долетают яркие блики цветомузыки, лишает зрения. Наруто слепо щуриться и упорно вглядывается в темную фигуру напротив и та, словно вняв немому призыву, резко отдергивает темную штору от окна.
И Наруто отчетливо слышит, как у него остановилось сердце. Невидимый короткий щелчок в голове, словно кто-то перевел недоступный глазу выключатель в режим покоя.
Больше нет Ино, нет комнаты сто четырнадцать в неизвестном колледже, нет студентов, подвывающих солистке Nightwish. Все что он слышит — это собственное сердцебиение, отсчитывающее секунды до окончательного падения в пропасть. Все, что он видит — хищное узкое лицо напротив.
— Ну представься, хотя бы... — врывается в мысли голос Яманако, — в общем, сами разберетесь.
Наруто не замечает ее ухода, он до боли вглядывается в темный силуэт.
— Учиха Саске, — тяжелый, немного ленивый голос.
Учиха Саске даже не делает усилия повернуться в его сторону, словно он меняет соседей с утра до вечера и этот факт ему смертельно надоел. Учиха Саске похож на прекрасную мраморную статую, особенно сейчас, когда он стоит вот так, запрокинув черноволосую голову и залитый лунным светом. Эта мысль приводит Наруто в сознание.
— Эй, — он не сильно толкает наглеца в плечо.
И когда тот наконец поворачивается к нему, добродушно поясняет:
— Я уж подумал, а не заснул ли ты?
Их взгляды наконец сталкиваются. И Наруто видит, как в черных безразличных глазах вдруг вспыхивает огонь. Преображение мгновенно, словно в безучастную куклу вдохнули жизнь.
— Так ты и есть Узумаки Наруто? — быстрый темный взгляд пробегает по его телу, словно короткий электрический разряд.
Наруто чувствует непонятную и неприятную ему слабость, но знакомое слово «есть» приводит его в равновесие. Даже если на его пути стоит секс-символ Америки с буфером шестого размера, он для начала должен себя покормить. К примеру рамен со свининой, или с курицей, черт, он согласен даже на рамен с креветками. И все же близость Учихи непонятным образом нервирует, словно тот распространяет вокруг себя магнитное поле, попав в которое, ты неуклонно притягиваешься к центру. Он поднимает взгляд на нервирующего его субъекта и понимает, что мечтая о жратве, пропутил что-то важное. В темных глазах напротив — ожидание. Следуя логической цепочке, Узумаки делает вывод, что ему задали вопрос, на который, собственно, он и должен ответить. Наруто на мгновение теряется, но тут же выдает свое любимое:
— Ага.
— Ну пойдем, — в голосе брюнета слышится легкое удивление.
Он прихватывает пару тонких коктейльных бутылочек и отдает одну из них Узумаки.
К тому моменту, когда они добираются до комнаты сто пятнадцать, которая, вопреки логике, оказывается в другом крыле, Наруто уже изрядо поплыл, алкоголь в сочетании с усталостью действует отупляюще. Поэтому он не защищается, когда горячее тело вталкивает его в холодную стену и когда настойчивый рот впивается в его губы. И даже, когда наконец понимает, что чокнутый брюнет на полном серьезе собирается прислонить его к стенке и отыметь по полной программе, вместо того, чтобы оттолкнуть местного психа, Узумаки яростно отвечает на поцелуй. Во-первых, он всегда успеет отговориться пьяным коктейлем, во-вторых — это не он первый начал. А в-третьих, разве не этого он хотел с той секунды, когда увидел это неправдоподобно красивое создание?
Пробуждение оказалось неприятным, тело ломало от боли, а голова была тяжелой, как металлический шар. Еще хотелось пить, есть и в туалет. И ни одному желанию из трех не дано было осуществиться. Наруто сразу понял это, когда предпринял попытку покинуть теплую постельку.
— Не дергайся, — стальные руки сомкнулись на талии, словно тиски.
Наруто поразмышлял некоторое время. Сила Учихи его приятно удивила, вырваться, конечно, не проблема, но тогда не избежать объяснений, с чего бы он так крут. Шевельнув серыми клеточками, Узумаки решил сменить тактику.
— Мне срочно надо, — захныкал он и даже предпринял героическую, но неудачную попытку обернуться и пристыдить взглядом своего мучителя.
— Мне тоже, — мурлыкнуло ему в ухо.
И Наруто почувствовал, как его руку переместили туда, куда он совершенно не собирался ее перемещать. Он наконец перевернулся и возмущенно посмотрел в темные полуприкрытые густыми ресницами глаза.
— Ты совсем рехнулся, — почему-то шепотом сообщает он Учихе.
— Я совсем рехнулся, — соглашается его темноглазый искуситель и снова дотрагивается до него так нежно и так сладко, что Наруто снова теряет голову.
Они лежат в полутемном рассвете, на бледно-серых простынях и медленно ласкают друг друга, не разрывая взглядов. И Узумаки преследует странное чувство, словно он с радостью отправился в полет с токийского небоскреба без страховки или принял предельную дозу экстази и не жалеет об этом.
* * *
Узумаки был в печали. Три дня впустую. Он тоскливо поедал рамен и судорожно пытался сложить схему из немногочисленных фактов.
Итак — кто?
Харуно Сакура, семнадцати с половиной лет, умная, общительная и более-менее добрая девушка. Училась на математическом, и была с неприлично малых лет — еще до начальной школы — влюблена в местного поп идола Учиху Саске. Безответно, разумеется. По слухам, пламенно и нежно он любил только себя самое. Однако, чудо, вопеваемое мыльными романами, все же произошло, хотя и в неурочное для возгарания чувств время года — в феврале. Но, как говорит Джирайя, время и место значение не имеют.
Второе — как?
Так вот, в феврале, по неизвестной студентам причине, Саске оторвал свой взгляд от конспекта прямо посередине лекции и натолкнулся взглядом на свою симпатичную соседку, чему изрядно способствовал тот факт, что парта Харуно находилась прямо перед его аристократическим носом.
Следствие?
Следствие было печально — Харуно не взлюбили. Из комментариев женской половины общежития вытекало, что Учиха всего-то предложил ей разок пообедать вместе, а ненавистная соперница, воспользовавшись его наивностью и добротой а также услугами черных магов, монополизировала все его трапезы. И буквально несколько недель студенческая среда жила в предвкушении отставки фаворитки года. Однако, вопреки ехидному астрологическому прогнозу в школьной газете, Учиха не бросил Сакуру ни через неделю, ни через месяц, ни через полгода, а преданно ухаживал вплоть до нелепой кончины — в следующем феврале. По колледжу уже ползли слухи, что подарком на восемнадцатилетие станет обручальное колечко, когда объект зависти навернулся с шестого этажа.
И наконец результат.
Смерть вследствии несчастного случая. Единственная рабочая версия следственной группы. Во время сорокаминутного перерыва, Сакура поднялась на крышу и слишком перегнулась через ограждение, которое было и без того расшатано. Свидетелей нет. Но это как раз понятно. Занятие шли на втором этаже, а тащиться четыре этажа на крышу, да еще и в феврале, желающих не возникло.
Исходя из материалов следствия, можно выжать еще три версии — с большой натяжкой.
Первая, популярная — убийство. Смерть Сакуры вызвала довольно большое оживление в колледже, что характерно — радостное. Сколько конкретно студентов обрадовалось несчастному случаю, установить не представлялось возможным. Даже если ужать число радующихся до пятидесяти все равно слишком много, всех не проверить.
Другая версия предполагала, что прикончил ее сам Учиха. Чему препятствовали сразу два факта. Если Саске так уж хотел с ней расстаться, то существует тысячи способов сделать это более гуманно. А во-вторых освидетельствование криминального психолога гласило, что подобное преступление противоречит его характеру. Саске способен на убийство близкого человека только в состоянии аффекта и только лицом к лицу — никаких подталкиваний в спину.
Ну а версии самоубийства препятствовало отсутствие предсмертного послания.
Итого?
Итого все улики в пользу несчастного случая. Возможно, первоначальный запрос следует переформулировать из «кто убийца» в «а было ли вообще преступление»?
У нее нежное имя. Хината. Она нравится ему, а он нравится ей, Наруто чувствует это.
— Тебе не страшно? — они сидят в столовой и она преданно заглядывает ему в глаза.
— Страшно? Почему? — удивляется Узумаки.
Хината на секунду замирает, потом наклонившись к нему чуть ниже шепчет:
— Ну.., ты же спишь на ее кровати и говорят дух самоубийцы ходит ночью... — она теряется под шокированным взглядом.
Вот это номер. Он спит на ее кровати. Хотя, если бы он немного пошевелил мозгами, то сразу бы догадался. Ино, которая живет в комнате Сая, хотя должна была жить с Сакурой, а сама Сакура соответственно переехала к Учихе. И он делал с ней ночью все тоже самое, что делал с ним эти три дня. Местный бисексуальный псих, который трогает все, что захочется. Но едва Наруто собирается уточнить, откуда ведет свое происхождение слух о самоубийстве, к нему подходит Учиха и рывком выдергивает из-за стола. Вот же черт принес. Узумаки костерит его про себя всю дорогу и приходит в адекватное состояние только в зеленой галерее.
— Это че вообще такое? — Наруто неверяще смотрит на зеленые заросли, по которым весело скачут попугаи, а внизу на опилках заседает семейство зайцев, активно уничтожающее салатные листья.
— Эээ-это уголок природы, — неожиданно смущается Саске, словно это он лично отлавливал в лесу грызунов.
Вишневая краска заливает бледное лицо и этот стыдливый незнакомец нравится Наруто еще больше. Так сильно, что Узумаки хотел бы увидеть его таким еще раз. Поэтому он меняет планы:
— Ты не сказал мне, — он обвиняюще тыкает Учиху пальцем в грудь, — что жил с какой-то Сакурой.
— Ну и что? — удивляется в ответ Саске, но Наруто замечает, как появляется злая настороженность в темных глазах.
Ему нравится наблюдать, как гнев меняет безразличное лицо Учихи. Саске стоит позлить хотя бы ради этого контраста.
Интуиция подсказывает ему остановиться, но разум советует взять нахрапом.
— А то, — поколебавшись, продолжает гневаться тайный агент, — я сплю на кровати покойницы, а дух самоубийцы бродит...
Договорить он не успевает, железная рука грубо притягивает его к себе:
— Это был несчастный случай, и ты спишь на моей кровати, а не на ее. И это наш последний разговор о Сакуре, — их губы соприкасаются и он произносит слова так медленно, что разговор кажется затянувшимся поцелуем.
Наруто не выдерживает первым, он преодолевает последний миллиметр и впивается в желанные губы. И Саске отвечает ему, яростно, глубоко, а потом резко отрывает от себя. Не для того, чтобы оттолкнуть, но чтобы рвануть глухой школьный воротничок, швырнуть на пол, распять податливое тело. Его злость выплескивается короткими грубыми толчками, но даже сквозь накатывающую боль Наруто чувствует возбуждение. Он тихо умоляет дотронуться, но Саске не откликается на тихий заклинающий шепот. Сегодня Саске не хочет быть нежным, сегодня он хочет его наказать. И Наруто, не выдерживая муки, дотрагивается до себя сам и одновременно зажмуривается до рези в глазах, чтобы избежать внимательного темного взгляда своего мучителя. А потом все заканчивается. Учиха неторопливо застегивает брюки и, слегка наклонившись к нему, спокойно говорит:
— Опоздаешь на математику, — и неожиданно улыбается ему светлой, теплой улыбкой. Словно хорошему другу.
А Наруто остается один и еще долго катается по полу от боли и стыда — потому что даже так, через боль и унижение, ему все равно понравилось.
О Сакуре речь больше и в самом деле не заходит, по той простой причине, что Учиха вообще перестает с ним разговаривать. Теперь он общается с ним при помощи мычания, хмыканья и неприятных взглядов, хотя из постели не гонит. И в отличии от самого Узумаки явно не чувствует дискомфорта от затянувшейся ссоры. К четвергу Наруто так вымотан их бестолковой молчаливой дуэлью, что решает отвлечься, пока не начал просить у этого мерзавца прощение. Поэтому прямо за завтраком он объявляет Учихе встречный бойкот и поэтому на лекцию они идут порознь. Саске спокойный и по обыкновению хмурый, а Наруто оранжево-красный от унизительного «хм», которым отреагировал на его гневную тираду бойкотированный оппонент.
— Поссорился с милым? — ехидно интересуется Яманака и тянет его за свой стол.
— Ах, как смешно, — мгновенно заводится Наруто.
— Да ладно тебе, — миролюбиво произносит та, — в этих стенах ничего не утаишь. Хотя я никогда не замечала, что ему нравятся мальчики. Я думала...
Ино слегка притормаживает, подбирая слово, но Наруто понимает ее. И понимает кое-что еще.
— Так вы давно знакомы? — и в ответ на вопросительный взгляд поясняет, — с Учихой.
— С детсада, — она неожиданно веселеет. — Так прикольно было. Он, я и Сакура. Наши предки все в одних кругах вертелись, мы тут почти все друг друга знаем. Хотя странно, что он обратил внимание на Сакуру, мне казалось, что у меня шансов больше. Ну или не то, чтобы странно, а как-то резко, неожиданно. То не видел ее в упор и вдруг сразу парочка. Может убийство брата повлияло? Тоска, одиночество, смерть единственного близкого человека, да еще и после гибели родителей, а тут Сакура — маленькая, теплая домашняя девочка, всегда рядом, всегда на твоей стороне...
Наруто не сразу понимает, что не сходится. В полицейском отчете, смерть Итачи была зарегистрирована, как самоубийство. Припомнив газетные заголовки, он решает рискнуть:
— Эээ... а разве это не самоубийство?
— А? — не сразу реагирует Яманако. — Да какое там. Шесть пуль в грудную клетку. Конечно там все сложно было, замяли в момент. Во-первых там с гибелью родителей неясно было — явно заказное, так что Итачи тоже наверняка убили поэтому, может знал что-то или клан Учиха перешел кому-то дорогу. Теперь уже не докопаешься.
Наруто выпадает из разговора. Слухи, конечно, были, но чтобы так откровенно подделать полицейские отчеты, нужно по-настоящему серьезное влияние. Выходит и смерть родителей Учихи и спустя месяц гибель его брата — звенья одной цепи.
— Саске едва в психушку не попал, — слова Ино прерывают его размышления, - это же он его нашел. Брата, я имею в виду. Точнее они, вместе с Сакурой. Может поэтому он так к ней привязался, она поддержала его в момент слабости и все такое...
Наруто вздыхает, теперь хотя бы понятно, отчего Учиха такой тронутый.
— Понятно... — с улыбкой тянет Наруто, лихорадочно разыскивая повод прервать разговор.
Откровенность Яманако его пугает. Было бы логично предположить, что Саске сам решит, когда и что ему рассказывать. А учитывая, насколько Учиха замкнутый тип, еще логичнее предположить, что сам он никогда об этом не заговорит. Наруто отрешенно взирает на свою синеглазую собеседницу, с невинным видом выбалтывающую ему тайны клана Учих, и вдруг понимает, что здорово ошибся, причисляя ее к категории «прелесть, что за дурочка».
Нет, он сегодня определенно пользуется популярностью. Наруто мечется по туалету, проверяя кабинки и одновременно набирая номер Джирайи на мобильнике. Ему едва удалось сбежать от Ино и избавиться от Сая, который намекал ему на приватную беседу. И это не считая Учихи, который довольно злобно посматривал в его сторону. Но едва он успевает запросить у старика необходимую информацию, в туалет прибывает новый посетитель. Посетительница. «Хорошенькая и без комплексов. В наши дни это немаловажно,» - решает Узумаки. И тут же грустнеет. Любое хорошее качество предполагает, что у него есть противовес.
— Так это ты спишь с Саске? — угадал, противовес есть.
— Ага, — привычно соглашается Узумаки и поразмыслив сообщает: — Ну не в коридоре же мне спать, мы с ним соседи и все такое.
На очкастой девичьей мордашке отражается нелегкий мыслительный процесс: «А не идиот ли этот Узумаки?»
— Ты же парень, — она обвиняюще тыкает в него наманекюренным пальчиком.
— Ага, — уже привычно поддакивает Наруто и, желая похвастаться интеллектом, добавляет: — А ты девушка.
Красавица несколько секунд напряженно вникает в суть его ответа, но не сдается. Ответная реплика пестрит эпитетами относительно личных качеств Узумаки, а также содержит намеки на то, что она кое-что знает о его матери, праматери и прочих родственниках. Н-да, неудивительно, что Учиха перекинулся на парней. Наруто изящно огибает топающую длинными ножками фигуру и уже у выхода окидывает девчонку печальным взглядом:
— Тебя как зовут?
— Карин, — неожиданно здраво реагирует собеседница.
— Так вот, Карин, ты бы училась получше, — он захлопывает дверь и с удовлетворением хмыкает.
Вот ведь не хотел, а сделал доброе дело.
— Умница, — сообщает он зеркалу в коридору.
Дельный совет для такой девчонки, пусть займется делом вместо того, чтобы высчитывать кто там следующий спит с Учихой. Учиться получше ему посоветовал еще Джирайя, который, впрочем, сам нигде не учился с тех пор, как его выперли из школы в старших классах — то ли за пьянство, то ли за разврат.
— Конечно, умница, — одобрительно хмыкают сзади.
Сай. Видно не судьба ему покушать в одиночестве.
— Рамен будешь? — он косится на темноволосого друга Яманако. — Правда он с креветками, но в вашей столовке вообще приличной еды нет.
Сай насмешливо изгибает бровь, но покорно идет следом. Где-то на интуитивном уровне Наруто расположен к своему молчаливому спутнику. Однако рамен они также кушают в молчании. Наруто посматривает на Сая с недоумением и раздумывает, а не проявить ли ему характер? Но время неуклонно стремится к восьми, а он весь день почти не видел своего личного сексуального маньяка, а ведь неделя на исходе. Он резко отодвигает пустую тарелку и также резко наклоняется вперед:
— Ну?
Недаром ему понравился Сай — тот даже не думает ломаться:
— Не знаю что тебе сказала Ино, но будет лучше, если ты не станешь трепать об этом Учихе. Ему это не понравиться, — молодец, сразу к делу.
— А ты, значит, волнуешься о чистоте наших отношений? — предполагает Наруто.
Сай слегка пожимает плечами:
— Мне нравится Ино, а Ино все еще немного нравится Учиха. Я не хочу с ней ссориться, а ты, наверное, не хочешь потерять своего высокомерного соседа по койке. Так что будет недурно, если каждый останется при своем.
Откровенно, коротко и ясно. Наруто хмыкает и уже поднимается, собираясь уходит, но тут ему в голову приходит закинуть удочку еще раз.
Он по опыту знает, как трудно остановиться, начав говорить правду. И захочешь солгать, да не сможешь.
— А эта Сакура... он сильно был влюблен в нее? — Наруто добавляет в голос немного робости и слегка отворачивается от яркого светильника, имитируя смущение.
Сай смотрит на него непроницаемыми черными глазами, но лгать, похоже, не собирается:
— По-моему, он вообще не был влюблен. Сначала он был очень внимателен к ней, чувствовалось, что он искренне привязан к ней, — он говорит медленно, явно подбирая слова. — Но в последние полгода заметно остыл. А в последний месяц так практически от стены не отличал, словно она пустое место.
— Поссорились? - настораживается Узумаки.
— Если и поссорились, — спокойно улыбается Сай, — то тихо. Никто ничего не слышал, никто ничего не видел. Что, в общем-то, странно.
Это точно, чтобы Учиха с его взрывным темпераментом поссорился тихо?
Они молча пересекают коридор и уже расходятся на развилке, когда Сай оборачивается и тихо говорит:
— Если он любил ее, а потом вдруг разлюбил, то весь этот процесс произошел исключительно у него в голове, Сакуре он о нем не говорил, — и в ответ на удивленный взгляд Узумаки поясняет: — У нее в глазах было непонимание, словно она силится понять, что происходит, но не может.
— Что же он ее не бросил? — еще больше удивляется Наруто.
— А зачем? — в легкий голос Сая впервые просачивается неприязнь. — Она таскала ему завтрак в постель, гладила рубашки, она, черт побери, даже его собственный дневник вела — под его диктовку. Видишь ли, нашей порнозвезде лень марать ручки в чернилах.
Сай вскидывает руку в прощальном жесте и уходит не дожидаясь ответа, а Наруто смотрит и смотрит ему вслед, пока его силуэт не тает в подступающей тьме. А после молча возвращается к Саске, который, должно быть уже ждет его.
Он стоит на расстоянии взгляда. Ноги широко расставлены, руки в карманах и взгляд в упор. Наруто успевает окинуть взглядом точеное дерзкое лицо и небрежно скомканный пиджак, кинутый у ног, прежде чем вырубают свет. Наруто чувствует себя слепым котенком, которого в темноте поджидает хищник, но упрямо бредет вперед, стараясь интуитивно уловить присутствие Учихи. И угадывает — за мгновение до того, как его ловят в стальной захват, но вместо привычного рывка, Наруто вдруг расслабляется и понимает, что ждал этого весь сегодняшний день и всю прошлую ночь. К тому моменту, когда Учиха его разворачивает к себе, он чувствует, как тело пульсирует от желания, а дыхание вырывается из губ короткими рваными толчками. И все повторяется снова, как в тот первый раз: темнота, прикосновения и сладкие содрогания на холодном полу.
А сегодня он, наконец-то, нашел его. Дневник, о котором все слышали и никто не видел. И не удивительно. Толстая тетрдь прячется под обложкой учебника высшей математики. Где-то до половины почерк Саске, дальше незнакомый, наверное, тогда его уже вела Сакура, судя по дате, она принялась за него три месяца назад. Хотя странно, три месяца назад, у парочки уже был разлад. Наруто снова возвращается к началу тетради — даже наедине с самим собой, многословным Учиха не был. Одна-две записи в неделю, каждая не больше нескольких строчек. Он вглядывается в синие чернила и думает, как много кроется за словами «я скучаю» или «мне холодно сегодня». Сакура писала листов по пять — что ел, что пил, что одел, что подумал, когда посмотрел в окно. А он ничего не подумал. Пять листов перечисления действий и ни одной мысли. Ближе к концу Сакура уже пишет о себе — совсем мелочи, но довольно характерные. А вот последний лист отличается. «Я не понимаю почему все сложилось именно так? Думаю, он не любит меня. Такие, как он, никогда никого не любят. Я иногда подумываю о смерти. Не то, чтобы я собиралась умереть, но иногда я думаю об этом.»
Наруто перелистывает дневник снова и снова, неуклонно возвращаясь к последней записи.
И кусочки мозаики, наконец, складываются в узор. Конечно, наверняка он не знает, но чувствует, на этот раз — в точку.
В эту ночь они с Саске лежат на разных кроватях и молча курят, выпуская струйки горячего тумана прямо в потолок. Кровати так близко, что можно дотронуться друг до друга и переплести руки. Но Наруто лежит не двигаясь и думает о Сакуре. Вся эта история началась где-то у нее в голове. Или, может быть, в сердце. Да, там — в сердце. Поэтому Наруто лежит и думает о Сакуре, которая тоже лежала и о чем-то думала вот на этой кровати, которая стоит так близко, что можно дотронуться до любимого и переплести с ним руки.
Полгода с той минуты, когда Саске впервые не ответил на ее прикосновение. Наруто представляет себе сгорбленную фигуру девушки, бредущую по ступенкам на крышу, задыхающуюся от безразличия, поселившегося в комнате сто пятнадцать. Так ли это было или она сделала это с улыбкой, как претворяла в жизнь любое принятое решение?
— Ты любил брата?
Наруто, наконец, задает вопрос, на который не существует правильного ответа. Он ведь должен был его задать, верно?
— Да, — тусклый голос, изящные пальцы, стряхивающие пепел с сигареты прямо на пол.
— А Сакуру?
Вопрос, на который и вовсе нет ответа. Но Саске все же отвечает:
— Да.
Наруто, с видимым усилием поворачивается в его сторону. Не лжет.
Два «да», нейтрализующие друг друга — вот он, ответ. Но теперь по-любому поздно, все трое совершили преступление и все трое заплатили за него. И нет смысла переплачивать, потому что оставшимся в живых никто не возместит неустойку, потому что те, кто мог бы это сделать, уже не придут.
И поэтому, раз больше никого не осталось, Наруто будет сам судить убийцу.
Здесь и сейчас.
И здесь и сейчас, он оправдает его.
— А меня любишь? — Наруто внутренне сжимается.
Вот он, единственный вопрос, ответ на который его интересует. Ну же, Саске, change up.
И тот его не разочаровывает.
— Пошел к черту, — сообщает ему Учиха.
В темных глазах вспыхивает гнев, а на губах зажигается злая улыбка.
О да, вот так. Наруто нравится это. Тот момент, когда его бесстрастный любовник превращается в молодого сокола, готового получить свою добычу. В молодую пантеру, готовую к прыжку.
Или нет, не так. В пантеру, которая на него уже запрыгнула. Ой-ей-ей, кто-то кому-то сейчас навтыкает. Наруто ловит направленный в лицо удар и словно продолжая движение, опрокидывает Учиху на себя.
— А если не любишь, то поторопись и влюбись в меня поскорее, — сообщает он прямо в красивое злое лицо, — потому что такого парня, как я, с тобой больше никогда не будет. Вот так вот, Саске.
Реакция офигительная. Удар Наруто все-таки получает. В голове сплошной звездопад, а невменяемый Учиха наваливается сверху и сжимает сильными пальцами его подбородок:
— Повтори еще раз.
«У него было трудное детство, - припоминает Наруто, - и он многое пережил. Возможно это как-то повлияло на его сообразительность. Или на слух. Надо быть снисходительнее.»
— Я говорю, что неразделенная любовь плохо влияет на мой растущий организм. Я стал плохо есть и спать, — терпеливо повторяет Узумаки. — Так что я выдвигаю следующие требования...
— Да нет же, не это, — шипит Учиха, сдавливая пальцы еще сильнее, словно собирается свернуть ему челюсть, — имя — скажи «Саске».
Жертва неразделенной любви тихо обалдевает. Сказать «Саске»?
— Эээ... — тянет Узумаки, делая попытку отодвинуться от психа, а потом сдается: — Саске.
Его мучитель наклоняется так низко, словно собирается выпить собственное имя из его губ.
— Еще раз, — дышит так, словно только что вынырнул после трех минут под водой.
— Саске, — послушно повторяет Узумаки и вдруг понимает, что начинает дышать ему в такт.
Между ними только ночь и дыхание. Еще минуту назад Наруто умирал от тоски, а теперь он снова на грани. Его тело снова тает от горячего давления сверху.
— Еще.
Еще? Он что, собирается дрессировать его до утра? А он-то, читая дневник, думал, что понимает Саске. Да куда там...
— Сас... — начинает он было, но хохот душит его и он, наконец, позволяет ему вырваться из груди — тугими звонкими струями.
О черт! Черт, черт, черт! Должно быть только он и знает, что твориться в голове у этого парня.
@темы: Смертельная романтика